Бетти Лу Филлипс — дом в Калифорнии

А еще эклектику можно назвать проявлением индивидуального стиля того или иного профессионала – разумеется, если профессионал, устав от расхожих классификационных ярлыков, и в самом деле способен создать выразительный и органичный интерьер без желания примкнуть к какомуибо конкретному и почтенному стилю. Обилие чисто классических элементов в данных интерьерах, казалось бы, выводит работу французского дизайнера Бетти Лу Филлипс на крепкий уровень Бидермайера, но это весьма обманчивое впечатление! Бидермайер, безусловно, – сама респектабельность, но настоящему художнику в рамках этой классики времен шпенглеровского «Заката Европы» чаще всего становится тесновато, если не попросту скучно. Поэтому мастер плавно и ненавязчиво  перешла к еще одному – и куда более нарядному и свободному – стилю: провансу с его очаровательной цветовой гаммой, тонированными древесными фактурами и ковкой – правда, основательно перемешав это с близким провансу по духу кантри. Так что Бидермайер еле смог удержать свои позиции только в гостиной и разве что в спальнях, окончательно успокоившись на кроватях со столбиками «недобалдахинов». Впрочем, и там ему пришлось потесниться и потерпеть соседство с той же кованой люстрой, деревянными потолочными балками и расписным изголовьем ложа в одном случае, и салатовой обивкой – в другом. В детской «светелке» уже безраздельно царит чуть хулиганский прованс. Кухня тоже цинично изменила Их Респектабельному Высочеству с демократичным техно – модернизацию в этом стиле не завуалировали даже сверкающие жарким винтажным пламенем медные кухонные атрибуты. Эффектным получилось «помещение для вина» с его барочным столом, стульями, массивными бочками, стеллажами для хранения внушительного количества бутылок и призраками мушкетеров… И тут впервые на ум приходит догадка: а не декорации ли это к каким-то историческим фильмам, столь любимым хозяевами, что они настояли на подобной аллюзии? Тем более что дальнейшие находки автора проекта явно выходят за рамки профессиональной индивидуальности и больше напоминают индивидуальность глубоко личную, даже в определенном смысле интимную. И точно! Уже роспись фартука в своего рода «кухонно-прачечной подсобке» прямо указывает на кинематографическое развитие сюжета: допотопные бобины, которые некогда крутили в американских киношках, да и в наших тоже. Идея оригинально и неожиданно получает продолжение (оно же и завершение) в санузле, загримированном под будку киномеханика, где даже подсветка напоминает «показ фильма», а бобины уже имеют вид инсталляций.