Хищные диваны, рогатые кресла, китч и варварство, мех и кожа, рога и копыта, ностальгия по старой доброй роскоши… Все это предметное безумие придумывает и воплощает французский скульптор и дизайнер Мишель Хайлар. Д&И: Скажите, вы охотник? М.Х.: Совсем нет, я против охоты и никогда не поддерживал убийство животных. Напротив, я – за то, чтобы давать убитым животным вторую жизнь. Д&И: Где вы берете все эти шкуры, рога, копыта, слоновую кость? М.Х.: Конечно, ничего искусственного я не использую, все эти кусочки металла, рога и копыта – настоящие. Большая часть – винтаж, со своей историей. Я покупаю все это на аукционах, блошиных рынках. Слоновую кость с успехом заменяют клыки бородавочника – это такой необычный африканский кабан. Верхние клыки взрослого бородавочника достигают длины в 50 см. Д&И: Вы всегда делали мебель из экзотических материалов или начинали с простых дубовых табуреток? М.Х.: Начинал я с графики, занимался иллюстрацией, делал шаржи, продюсировал кино, писал сценарии, наконец, всерьез увлекся скульптурой. Все эти сферы деятельности, как ни странно, накрепко связаны между собой. Я всегда создавал воображаемые миры, параллельные скучной обыденной жизни.
Д&И: Судя по вашим объектам, увлечение скульптурой не прошло. Есть любимые скульпторы-классики? М.Х.: Я очень восприимчив к скульптуре как виду искусства. Завораживает пластика, объем, работа с металлом – как классиков, так и авангардистов. «Мои» мастера – Сезар Бальдаччини, Жан Тэнгли, Огюст Роден, Арман Пьер Фернандез, Франсуа-Ксавье Лаланне. В меньшей степени меня привлекают работы концептуалистов и минималистические инсталляции. Больше всего в скульптуре мне нравится ее самостоятельность, обособленность. Скульптура может существовать сама по себе, как объект искусства, она не привязана ни к зданию, ни к стенам.
Подробности в журнале №9 сентябрь 2012 стр.21 Интервь
ю Софья Ремез
