В мире художников, яркий, эпатажный, непохожий ни на кого самородок из заснеженного Норильска буквально ворвался в мир искусства и сказал в нем свое веское слово. все подробности об одной из самых заметных (причем в буквальном смысле слова) фигур современного русского авангарда в нашем материале.
Досье: 
Андрей Бартенев, художник, скульптор, график, модельер, видный деятель русского авангарда, автор инсталляций, выставок и перформансов. Член Московского союза художников и Академии дураков Вячеслава Полунина. Родился в 1969 г. в Норильске. Окончил факультет театральной режиссуры Художественного института в Краснодаре. После окончания вуза приехал в Москву, где в конце восьмидесятых началась его художественная деятельность. Работает в жанре зрелищного синтетического перформанса. Работы Бартенева неоднократно выставлялись в крупнейших российских и зарубежных музеях, его произведения находятся в лучших собраниях современного искусства по всему миру.
«Мне близко не пассивное, а активное проживание жизни. В ходе постоянного внутреннего эксперимента происходят неожиданные вещи – столько всего фантазируется и эмоционируется. Складывается ощущение, что находишься внутри огромного водяного потока, летящего вверх. Он проходит через тебя, а ты успеваешь фиксировать лишь малую его часть. Иногда мне кажется, что силы и идеи иссякают, но это обманчивое впечатление. Этот поток, летящий вверх, а не падающий вниз мертвым грузом,поражает своей нескончаемостью».
Сегодня в числе хороших знакомых Андрея Бартенева значатся персоны мирового масштаба: Эндрю Логан, Пако Рабан, Кельвин Кляйн, Жан-Поль Готье, Роберт Уилсон и Зандра Роуз. Андрей проводит мастер-классы в России, США, Великобритании и других странах, но до международного успеха предстояло пройти долгий путь… «Они стали не только моими хорошими знакомыми и друзьями, но и примером того, как можно смоделировать свою жизнь». А начиналось все в «городе, стоящем на огромном куске льда», вспоминает сам Бартенев. Все «дети северных народов» исполняли танцы чаек, оленей, отдавая дань традициям, происходило это, конечно, в детских садах. Андрей не был исключением и таким образом впитывал национальный колорит, который нашел отражение в его творчестве. Все это воплотилось в таких перформансах, как «Полеты чаек в чистом небе» или «Лондон под снегом», показанном на «Арт Москве 2003», или, например, видеоарте под анимационный фильм «Принц Севера», созданном режиссером Исао Такахата и ведущим аниматором Хаяо Миядзаки. Арт-объекты Бартенева были созданы при участии его учеников — Саши Фроловой и Ромы Ермакова. «Поскольку единственное, что было в избытке в Норильске, — это снег, из него и делали все что хочешь. Хочешь грушу — возьми и слепи из снега, хочешь в партизан поиграть — слепи убежище и играй. Снег — самый податливый материал, в работе с ним я формировал свои скульптурные навыки».
Главный урок, который Бартенев вынес для себя из природы Крайнего Севера, — это то, что белый цвет безграничен, в то время как черный — его самый естественный контраст. В связи с этим и сознание художника формировалось исключительно в точных, если не суровых, формах. А переезд в солнечный Краснодар стал эдаким взрывным экспериментом, спровоцировавшим появление ярких цветов и ритмов в его творчестве. Мандариновый, зеленый, оранжевый, небесно-голубой стремительно ворвались в структурную палитру автора и воплотились в масштабный американский проект, ко
торый, по словам самого автора, еще раз круто изменил его жизнь. Работу в качестве участника резидентской программы Willem de Kooning Foundation в Нью-Йорке по приглашению Роберта Уилсона и семьи Виллема де Кунинга Андрей вспоминает как время широких возможностей для творческого развития, однако в то же время этот опыт позолил убедиться в холодном как лед и беспристрастном западном подходе к творчеству как к бизнесу. «Я жил на фешенебельных виллах и работал в прекрасных мастерских, имея невероятные возможности для создания различных произведений. Я сделал очень много красивого и для Роберта Уилсона, и для Willem de Kooning Foundation. Это был потрясающий период, который очень изменил меня. Условия для работы были несопоставимо лучше московских. Но когда искусство превращается в бизнес, везде становится одинаково. Я подумал: чего ради я должен заниматься сугубо коммерческим производством в Америке? Если бы я мог работать там, пребывая в замкнутом пространстве, насыщенном океаном и дельфинами, то, может, я и остался бы. Но такой перспективы не предвиделось, и со временем мне пришлось бы точно так же тяжело работать, как и в Москве. В итоге решил, что нет смысла менять тяжелую жизнь московскую на тяжелую жизнь нью-йоркскую».
И тем не менее даже родной московский хаос экстремальных проектов требует дисциплины для их реализации. И все — от родственников до учеников Андрея — могут подтвердить его четкость, организованность и структурированный подход к работе при всей кажущейся спонтанности.
«Родственники меня поддерживают, здесь понимание преобладает над непониманием. Другой вопрос, что у меня как у художника существует свой образ жизни. У меня есть плюсы и минусы. И это своеобразие моей арт-жизни, оно может как устраивать моих родных, так и не устраивать. Но здесь уже я ничего не могу поделать». Анархичный стиль постинга в социальных сетях из серии «этот безумный мир», временами особенно интенсивный под утро, никогда не мешал ему параллельно готовить серьезные проекты и для норвежской публики, и для датской, и для многих других. Стихийно и самостоятельно сформировавшегося российского художника Бартенева часто сравнивают с «татлинцем». Был такой отечественный художник-конструктивист — Владимир Татлин — материалистичный гений театральных постановок, после смерти которого стали появляться его последователи, «татлинцы». Их главной идеей был саботаж, которого они добивались путем переодевания в громоздкие, изменяющие вид человеческого облика костюмы. Бартенев от идеи саботажа в своих работах отказывается, заменяя ее на простую и вечную тему красоты, радости, принимающую яркие формы. Своими учителями он считает Эндрю Логана и Энди Уорхола. Да он и сам уже воспитал плеяду талантливых учеников. Сегоня некоторые из них получают гранты и проходят обучение в центре Watermill, устроенном ранее упомянутым Робертом Уилсоном в роскошном районе Хэмптонс на Лонг-Айленде, центре притяжения богатых и знаменитых.
«У меня странная, отличная от других жизнь. Путь, который я выбрал, никогда не сделает меня кумиром миллионов». И напоследок выбор редакции — пара ярких перформансов от Андрея Бартенева, которые как нельзя ярче отражают русскую натуру,щедрую на признания в любви Первый — акустический, в виде звуковой скульптуры, представленной для одноименной ретроспективы «Скажи: я тебя люблю!». Выглядит она как 200 динамиков, закрепленных по спирали. В центре стоит микрофон. Фоном звучит музыка. Любой желающий может подойти и сказать в тот самый микрофон заветные слова. Компьютер загружает признание в базу, и далее оно звучит по шесть раз из каждого динамика, а на седьмой раз машина выдает запись послания предыдущего автора. Таким образом, получается, что вам признается в любви тот, кто был до вас. Создавала
сь скульптура для выставки в Русском павильоне на 52-й Венецианской биеннале еще в 2005 году, а сейчас эта звуковая форма демонстрируется в Московском музее современного искусства на Петровке.
Второе любвеобильное послание от Бартенева — это действующая в настоящее время (до 28 июля) выставка «Дайте любви!». Все скульптуры находятся в пространствах многофункционального комплекса «Кунцево Плаза» — огромные слоны, медведи и даже рубли… Немое действо обещает своим наблюдателям целое творческое событие, в котором современное искусство дает вызов современной архитектуре, а зрителю — новое поле для самовыражения и, конечно, возможность еще раз понаблюдать за творческим потоком современного мастера авангардного дизайна.
«Все, что я делал, это от переизбытка радости, постоянного ощущения весны, от того, что доставляло мне наслаждение. Мое творчество никогда не соответствовало окружающим меня стандартам, так же, впрочем, как и сегодня».
Текст: Мария Савостьянова | Фото предоставлены пресс-службой
