Голландский архитектор Эрик ван Эгераат,основатель мастерской (designed by) Erick van Egeraat,широко известен в Европе и России как автор самых масштабных и значимых архитектурных проектов. Основоположник современного барокко в крупноформатной архитектуре выступил в роли приглашенного редактора сентябрьского номера Д&И. Досье: Эрик ван Эгераат (род. 27 апреля 1956) — голландский архитектор, работающий преимущественно в Европе и России. Проекты его архитектурной мастерской (designed by) Erick van Egeraat обладают узнаваемым авторским почерком, но не принадлежат к определенному стилю, хотя некоторые критики относят их к Современному Барокко. Он известен проектами Центрального офиса банка ING в Будапеште, Музея Дренте в Ассене, Мусоросжигательного завода в Роскилле, Главного здания Университета в Лейпциге. В России обрел известность как создатель «Города Столиц» в Москва-Сити, автор концепции застройки «Красного Октября», победитель конкурса на проектирование нового стадиона «Динамо», генпроектировщик Корпоративного Университета Сбербанка. Его российские проекты награждены многочисленными премиями, в том числе «Дом года» 2011 за Академию Шахмат в Ханты-Мансийске, «Дом года» 2012 и «Золотая Капитель» 2012 за ТРЦ «Вершина» в Сургуте и European Property Award ‘2013 за «Меркурий Сити Тауэр» в Москве. Д&И: Эрик, когда вы решили стать архитектором? Кто вас на это вдохновил?   Э.Э.: С самого раннего детства мои родители твердили мне, что я должен работать, чтобы зарабатывать деньги. Мой отец был уверен, что мне необходимо стать экономистом. Исходя из этих убеждений, он организовал мне подработку на заправочной станции, когда мне было лет 12-13. В один прекрасный день на заправку приехала красная Ferrari. Так как я был еще ребенком, и ничто не останавливало меня от того, чтобы начать задавать вопросы, я спросил водителя, кем он работает. Он ответил, что он – архитектор. Он был одет не в обычный деловой костюм, вместо этого на нем было что-то более изысканное. Он рассказал мне, что он, как архитектор, находится в более-менее независимом положении, и ему не приходится действовать исходя из стереотипов и условностей, что само по себе сейчас может показаться стереотипом. Из-за этого, и еще больше из-за красной Ferrari, я решил, что экономистом мне не быть. Вместо этого я должен сам стать архитектором.  Д&И: Как вы можете описать человека, которому подошла бы эта профессия? Какие качества позволяют добиться успеха и популярности? Есть ли какие-то возрастные ограничения, когда уже поздно что-то начинать?   Э.Э.: Архитекторы, больше чем представители других профессий, как мне кажется, постоянно меняют роли в процессе работы. Большинству архитекторов, когда они выходят за рамки обычаев и традиций, приходится постоянно менять маски: то ты художник, то менеджер, исполнитель, чертежник, экономист, политик, дипломат и иногда даже поставщик или подрядчик. Подобная смена ролей происходит непрерывно в различных ситуациях. Контекст, в котором мне приходится работать, никогда не бывает одним и тем же. В один день я на строительной площадке в Лейпциге (Германия), где мой заказчик – Министерство финансов, а проект в буквальном смысле представляет собой новое сердце одного из старейших университетов Европы. На следующий день у меня встреча в Эр-Рияде (Саудовская Аравия), где будут обсуждаться градостроительные решения для нового центра провинциального, но весьма значимого города. В конце недели я оказываюсь в Москве, где я работаю над проектом здания с апартаментами для частного заказчика. Чтобы успешно существовать в этом потоке сменяющих друг друга декораций, достигать моих собственных целей, а также целей моих заказчиков, необходимо уметь учитывать множество различных интересов и не терять из виду конечный результат, в моем случае – качественный проект. Необходимо соблюдать баланс между собственной целеустремленностью, разумной гибкостью и умением адаптироваться к изменяющимся обстоятельствам. Думаю, это никак не относится к возрасту. В человеке уже должен быть талант и определенный образ мышления. Возраст, конечно, добавляет опыта, что, разумеется, помогает в работе.  Д&И: Говорят, что начинающий архитектор должен поработать на большую компанию в самом начале его карьеры. Вы согласны?  Э.Э.: Несмотря на то, что я сам так не поступил, я согласен с этим мнением! Я открыл свое первое бюро Mecanoo Architects с 4 другими архитекторами в 1980 году, за четыре года до того, как я окончил университет. То есть я никогда ни на кого не работал, тем более на какую-то большую компанию. Но я абсолютно согласен с озвученным вами утверждением. Будучи студентом, я был уверен, что свою карьеру я начну в большой компании, работая над серьезными проектами, что сэкономит мне годы самостоятельной работы, потраченные на создание определенной репутации, прежде чем я, как архитектор, стал бы привлекательным для заказчиков с большими проектами. Зачем заново изобретать колесо, учиться всему самому, брать на себя риски, когда я мог бы получать знания, работая в большой команде? Или же зачем годами страдать и безуспешно пытаться добиться успеха? Но все получилось так, что вместе с моими коллегами мы сразу же выиграли конкурс, позволивший нам начать работу над интересным и довольно значимым проектом с первого дня нашей работы. Проект даже позволил нам, студентам, нанять опытных архитекторов для работы над ним, так что мы открыли свое собственное бюро вместо того, чтобы работать на кого-то другого. Честно говоря, тогда я, единственный из нас пяти, был категорически не согласен с идеей сотрудничества с каким-нибудь «уважаемым» архитектором. И действительно, во время конкурса нам удалось обойти 170 опытных архитекторов!  Д&И: Кстати, когда стоит перестать называть архитектора «молодым» или «подающим надежду»? Когда он становится профессионалом?  Э.Э: Трудно сказать, когда происходит переход от «молодого и подающего надежду» архитектора к «уважаемому и заслуженному». С одной стороны, это можно понять исходя из своих личных ощущений, с другой – исходя из того, как тебя воспринимают другие. В общем, карьера в архитектуре очень медленная, возможно, даже самая медленная из всех возможных. Проходит немало времени, прежде чем архитектор становится более-менее заметным. Мой коллега Бен ван Беркел недавно сказал, что только после десяти зданий процесс работы становится относительно рутинным, и ты начинаешь понимать, что такое настоящий профессионализм. Думаю, в этом есть смысл. Я же начал очень рано, да еще и с создания собственной команды еще до окончания университета. Кроме того, я постоянно открывал для себя новые страны. Когда в Голландии меня уже довольно хорошо знали, в Венгрии я был абсолютным новичком. В современном мультимедийном мире твои достижения в одном месте намного быстрее влияют на твой имидж в каком-то другом. Думаю, архитекторы исключительно критично относятся к достижениям, в том числе и к своим собственным. Я лично осознал, что перешел из категории «молодых и подающих надежду» в «уважаемые и заслуженные» только через довольно долгое время после того, как это действительно произошло.  Д.И.: Какие возможности открывались перед вами и вашими однокурсниками? Как поменялась ситуация с тех пор?  Э.Э.: Учась в Дельфте, я застал как раз тот момент, когда все начинало полностью меняться. В Париже вспыхнули студенческие демонстрации протеста в 1968 году, после которых архитектурный факультет Дельфтского технологического университета был в буквальном смысле слова оккупирован студентами. Все преподаватели были отправлены домой, и мы сами устанавливали свое расписание. Можно сказать, перед нами открылось множество возможностей, потому что мы их создали сами. Когда все вернулось в нормальное русло, выяснилось, что мы навсегда изменили систему образования. Но для меня настоящие возможности открылись не во время или после моей учебы в университете, а когда я начал работать на международном уровне. Думаю, немного людей осознает те потрясающие возможности, которые предлагает современный мир. Мы живем в уникальном историческом моменте, когда практически все уголки нашей планеты доступны нам и находятся в нашем распоряжении. Считаю, что каждый, у кого есть такой шанс, вне зависимости от его профессии или образования, должен познать мир и не ограничиваться одной страной, городом или же учреждением. У меня есть опыт работы почти во всех странах Европы, Ближнего Востока и Евразии. В настоящий момент у меня есть проекты в Германии, Центральной Европе и, разумеется, в России. Если честно, работа в этих странах стала открытием для меня. Понимание того, что существует бесконечное число контекстов и реальностей, которые я могу прочувствовать лично и где я могу научиться чему-то новому, дало мне чувство свободы, которое не дает ни одно техническое новшество.  Д.И.: Что сейчас ждут от молодых архитекторов в профессиональном смысле? Как поменялись эти ожидания с того момента, как вы начали бизнес?  Э.Э.: События 2008-2009 и 20142015 годов положили конец ситуации, когда у архитекторов было безграничное количество работы, и они могли свободно выбирать задания и заказчиков. Каждый архитектор, как начинающий, так и сложившийся профессионал, должен осознавать, что сейчас, чтобы начать какой-то проект, обосновать его и представить в выгодном свете в сравнении с конкурентами, он должен предложить что-то по-настоящему уникальное. Те времена, когда архитекторы, как какие-нибудь оракулы или гении, должны были уединиться на время, прежде чем сделать блистательный эскиз, и затем на основе их каракуль было бы начато строительство, наконец-таки подошли к концу. Лично я счастлив, что сомнений на этот счет больше нет. Перед архитекторами, как и перед многими другими в мире, стоит многовариантный выбор. Только один этот факт полностью изменил то, как люди принимают решения и на основании чего они это делают. У публики, в буквальном смысле слова, весь мир находится в руках. Сейчас можно свободно листать картинку за картинкой, переключаться с одной темы на другую и сразу же решать, что нравится, а что – нет. Архитектор, как и любой другой бизнесмен, должен осознавать добавленную стоимость, которую приносят его проекты. В ближайшее время подобные рассуждения все больше станут учитываться при принятии решения о реализации того или иного объекта. Я бы предпочел, чтобы остальные смотрели на это как на новую возможность, а не как на угрозу их профессии. Просто, это означает, что твои проекты должны быть выдающимися и не учитывать те принципы, которые больше не работают в современном мире.  Д&И: Когда лучше всего открыть свою собственную компанию? Есть ли для этого какие-либо обязательные условия?  Э.Э.: Бизнес нужно начинать, когда вы готовы понести все сопутствующие риски, когда вы понимаете, какую уникальную добавленную стоимость вы создаете для заказчика и когда вы чувствуете, что способны убедить в этом других. Без таких фундаментальных факторов нет смысла делать что-то, несмотря на то, каким бы хорошим архитектором вы бы не были и как удачно складывались бы обстоятельства.  Д.И.: Если бы вы могли отправиться в прошлое, попытались бы вы избежать каких-либо решений в вашей карьере, образовании, бизнесе?  Э.Э.: Когда работаешь на определенном уровне, привлекаешь внимание, встречаешь на своем пути много людей, которые стараются что-то советовать, выражать свое мнение, критику. С появлением новых СМИ ситуация стала еще хуже. Мнение другого человека вряд ли меня сразу же впечатлит. С годами это стало чем-то наподобие принципа для меня. Мне пришлось научиться быть очень разборчивым относительно мнений или ожиданий, к которым стоит прислушиваться. Конечно, есть вещи, которые можно было бы сделать по-другому, но я понял, что копание в прошлом – самая неэффективная и бесполезная трата времени. Мне нравится жить в сегодняшнем дне, и меня мало что связывает с днем вчерашним.  Д.И.: Как вы создали свою первую компанию? Кто вам помогал?  Э.Э.: У меня было еще четыре партнера, но именно я нашел нам офис, придумал имя Mecanoo, подобрал мебель, проводил собеседования и увольнял персонал первые 15 лет моей карьеры. Только 15 лет назад я перестал проводить собеседования с каждым потенциальным кандидатом лично, делегировав эту функцию моим сотрудникам, как и, впрочем, многое другое. Тогда мы стали большой многонациональной компанией. Я рассматривал это как позитивную тенденцию, но финансовый кризис 2008-2009 гг. дорого нам обошелся. Я сразу же поменял подход к бизнесу, уменьшил масштаб, стал выполнять больше обязанностей лично, включая прием на работу и увольнение сотрудников. В результате компания сейчас гдето в три раза меньше, чем в 2009 году, когда у меня работало более 170 человек. Но сейчас мы значительно более эффективны. Сейчас мы больше, чем раньше учитываем разницу между странами. Страны отличаются, так и наши офисы в различных странах также отличаются. Мы больше не пытаемся работать как один большой офис. Все сотрудники хорошо умеют работать в команде вместе. Но люди фундаментально разные, и результат их труда также отличается. Единственное, что остается постоянным – это я.  Д&И: Как, по вашему мнению, архитектор должен комбинировать частных заказчиков с государственными в портфеле своего бюро?  Э.Э.: Мы всегда работали с обоими типами заказчиков. У тех и у других есть свои преимущества и недостатки. Все во многом зависит от ваших собственных целей. Особенно, если вы работаете на международном уровне, различия могут быть поразительными. В некоторых странах правительство – самая стабильная из всех организаций, и, следовательно, оно и есть хороший заказчик. В других странах частный сектор организован более эффективным образом, и именно там делается все возможное, чтобы качественные здания были построены. Однако мой опыт показывает, что, где бы я ни работал, все сводится к тому, что приходится иметь дело с несколькими лицами, на которых сосредоточено принятие решений и кто лично убежден в том, что необходимо создать что-то особое. В конечном счете, все зависит от конкретных людей. Главная ценность моей работы – создание высококачественных зданий. Возможно, у меня есть свой отличительный почерк, но я не занимаюсь продвижением и продажей какого-то конкретного архитектурного стиля. Стиль можно оспорить: для некоторых это вопрос вкуса. Может быть, со стилем ситуация обстоит именно так, но с качеством все по-другому. Насчет качества можно торговаться, но не спорить. Кампус Корпоративного университета, который мы спроектировали для ОАО «Сбербанк России» просто невозможно себе представить в Нидерландах, потому что там никто из бизнеслидеров не осмелится воплотить в жизнь такой исключительный проект. Но президент «Сбербанка» Герман Греф с самого начала дал понять, что данный проект обязан быть уникальным. Однако в России было бы невозможно выполнить проект реконструкции и расширения исторического памятника в Роттердаме (заказчиком был город), уложившись в сроки и в бюджет и обеспечив качество материалов и детализацию. Сейчас в Лейпциге (Германия) завершается работа над одним из моих самых особенных зданий, строительство которого стало возможно только потому что заказчик (Министерство финансов) пошло на компромисс и учло интересы как противников реконструкции исторической церкви, так и ее защитников. После смены политического курса и объединения двух Германий заказчик решил, что ему необходимо неотступно придерживаться моего проекта и проектного замысла. Неслучайно мой проект был выбран после 15 лет ожесточенных дебатов о том, что же должно быть на месте церкви, которая была снесена правительством ГДР . То есть здесь правительство (добровольно или нет) выступает гарантом сохранности качества моего проекта. Правительство мирится с задержками в строительстве, даже когда подрядчик, который выиграл тендер, по факту не может выполнить свои обязательства и уложиться в бюджет и сроки. В Сургуте у меня был частный заказчик, который целеустремленно вел проект к завершению и следил за качеством строительных работ ТРК «Вершина». С точки зрения качества строительства этот торговый центр, возможно, лучший в России, если не в мире.  Д&И: Вам наверняка приходилось конкурировать с ведущими компаниями, обладающими высокой деловой репутацией? Как вы с этим справлялись? Чему научились?  Э.Э.: Самое важное, что я вынес из подобных ситуаций, это то, что имя компании не очень-то много значит. Уверен, что касается проектных мощностей, мы наравне, если не лучше большинства компаний в мире. Но, как и во многих других вопросах, относящихся к творческим профессиям, все сводится к людям. В некоторых посредственных компаниях работают очень хорошие специалисты, которые делают потрясающие вещи. Так и в известных фирмах есть посредственные специалисты, которые тормозят действительно хорошие проекты. Вы могли заметить, проверяя список моих проектов, что я не всегда работаю с ведущими инженерными компаниями. Я работаю с конкретными людьми; с некоторыми из них я сотрудничаю уже несколько десятков лет. Таким образом, я уверен, что результат нашей совместной работы будет именно таким, как я обещал заказчику. Такая способность выполнять свои обещания становится ключом к успеху, особенно, когда работаешь в странах, сильно отличающихся от моей родной Голландии. Возможно, это одно из объяснений того, что мои зарубежные конкуренты редко когда могут начать реальную работу в России после их победы на конкурсе. Много кто побеждает в конкурсах, но когда дело доходит до строительства, вы о них никогда не слышите. Мы научились, как оставаться в проекте и добиваться результата.  Д&И: Трудно построить репутацию и заработать себе имя. Как вы это сделали?  Э.Э.: Репутацию можно строить годами и испортить за мгновение. Для архитекторов результат строительства, конечно, очень важен. Кажется, Ганс Шарун, один из самых известных архитекторов ХХ века, как-то сказал: «Работа архитектора должна говорить сама за себя». Я полностью с этим согласен. Я всегда нацелен на то, чтобы мои здания были настолько хороши, что не нуждались в дальнейших пояснениях. Без сомнения могу сказать, что мое портфолио проектов – полное тому подтверждение. Чтобы добиться этого, понадобятся хорошие заказчики, с которыми у вас сложились прекрасные личные и рабочие отношения. Кажется, мои заказчики в этом со мной согласны, особенно после того, как я выполнил для них не один, а несколько проектов один за другим. С успехом приходят более сложные проекты и более требовательные заказчики. Вместо того, чтобы сидеть и капитализировать наши прошлые достижения, я и моя команда всегда стремимся поднять планку еще выше. Это относится и к времени, в котором мы живем. Никто не может лениться и одновременно с легкостью разрабатывать новые великолепнее проекты. Загляните в интернет: все красивые вещи, которые легко сделать, скорее всего, некачественные. В нашем мире все, что имеет ценность, было достигнуто тяжелым, интенсивным трудом и настойчивостью… Ничего нового в этой идее нет, она стояла за большими достижениями во все века.  Д&И: Иностранной компании в России проще или сложнее получить крупный заказ?  Э.Э.: Многосторонний вопрос. Его мне задает практически каждый российский журналист, хотя журналисты из других стран почти никогда этим не интересуются. Прежде всего, во всем мире процесс проектирования зданий болееменее одинаков. Нужно учитывать функции здания, силу притяжения, пожарную безопасность и некоторые другие количественные факторы. «Мягкие» факторы, такие как местные культурные различия, мнения и менталитет более неуловимы, и им трудно дать точное определение. Многие архитекторы ошибочно игнорируют эти «мягкие» факторы. Профессия архитектора не дает особого иммунитета, все равно по факту остаешься бизнесменом в иностранном контексте. По определению, твоя собственная логика не несет универсальной ценности. Твои знания могут оказаться неприменимы без дополнительной адаптации. Это касается буквально каждого продукта, услуги или бизнеса, в которых ты принимаешь участие. Естественно, мои проекты очень сильно отличаются один от другого. Я не настаиваю на каком-то конкретном стиле, я пытаюсь не поддаваться какомуто определенному увлечению, я стараюсь не «продавать» другим или еще хуже настаивать на какихто готовых решениях. Вместо этого я наблюдаю, слушаю и формулирую свои проектные решения под каждый конкретный случай с учетом обстоятельств и контекста. Этот применяется не только в архитектуре. Даже проектирование машин, казалось бы, глобализированный донельзя процесс, на самом деле сильно зависит от контекста. «Мерседес» выпускает модели для каждого конкретного рынка, разница в модельном ряде, доступном в той или иной стране Евросоюза, на самом деле довольно большая. Думаю, даже не стоит упоминать в этой связи рекламные компании на разных континентах. В строительстве различия еще больше. Если и есть у моих проектов что-то общее, так это то, что я пытаюсь сделать мою работу как можно более разнообразной, не только в географическом смысле. Все заказчики фундаментально разные, даже если они живут в одном городе.  Д&И: Почему вы решили начать международную экспансию? Исходя из каких принципов выбирали страну, сотрудников, заказчиков?  Э.Э.: После того, как я проработал в Mecanoo более десяти лет, мне лично потребовалось что-то поменять в своей жизни. Реализовав проекты в весьма нетривиальных местах в Голландии, затем в Германии и Будапеште, я понял, какие преимущества имеет работа за границей. В то время в Голландии не было места более разнообразной и эпатажной архитектуре. Но, например, в Венгрии публика жаждала новых привлекательных идей. Мне понравилось венгерское мастерство исполнения работ, внимательность к деталям и любовь к экстраординарным вещам. Таким образом, я осознанно решился сфокусироваться на Центральной и Восточной Европе, в то время как многие архитекторы стали проявлять больше внимания к Китаю и другим развивающимся рынкам. Мой способ работы и те проекты, что я делаю, тесно связаны с европейскими городами и тем, как европейцы ценят качество. В Китае, да и на других новых рынках, конечно же не без исключения, речь тогда шла только об объеме. Сейчас же к нам проявляет значительный интерес Ближний Восток, Турция и немного Китай. Я вижу, что там тоже постепенно появляется место для поистине качественных проектов. Возможно, моя работа выйдет за рамки европейского региона в ближайшее время. Выход из собственной зоны комфорта, в моем случае, не только испытание, но и дополнительный актив.  Д&И: Вы пережили банкротство, но смогли затем добиться успеха. Как вам удалось снова подняться наверх? Какие уроки вы извлекли?  Э.Э.: Банкротство стало трудным временем для всех к нему причастных. Однако единственный путь – вперед, так что я незамедлительно зарегистрировал новые компании, чтобы продолжить заниматься тем, что я умею лучше всего. На перезапуск нам потребовалась одна неделя, и все удалось. Конечно, были неприятные моменты, но здесь стоит концентрироваться на своих целях и быть прагматиком. Такой способ решения проблем мне подходит. Для остальных он, возможно, был менее приятен. Все относительно, когда вы проходите через банкротство, если опустить то, что испытываете вы и ваши сотрудники. Один из сибирских заказчиков позвонил мне тогда и сказал: «Вы – маэстро, ваш бизнес обанкрочен, но ваш талант и ценность вашей работы – нет!» Это заставляет меня задуматься о том, что происходит в некоторых европейских странах, и, конечно, об экономическом спаде в России: может, бизнес и не идет так хорошо, как хотелось бы, но таланты же на месте! Люди должны продолжать верить в себя. Экономика в упадке, но никто вдруг не растерял свое образование и навыки. Несмотря ни на что необходимо пользоваться имеющимся потенциалом. Д&И: Что вы можете порекомендовать молодым архитекторам, начинающим свой путь?  Э.Э.: Не стоит слушать людей или проводить время с людьми, которые не понимают или не могут понять ваши идеи. Они – просто напрасная трата вашего времени. Тратьте свое время на яркие и инновационные идеи и людей, которые их ценят. Не бойтесь работать с настоящими профессионалами, людьми, которые лучше вас, так как это будет полезным опытом как для профессионального, так и для личностного развития. Я стараюсь оставаться в стороне от мира, где деньги делают деньги, и предпочитаю работать с людьми, которые могут делать мир лучше. интервью: Евгения Молочная фото из архива архитектора

Вам также может понравиться

Приглашенный редактор Ремонт
Левон Айрапетов & Валерия Преображенская: «Архитектор – немножко философ, немножко поэт, немножко художник…»
Приглашенными редакторами мартовского номера «Интерьер для одиночек» выступили руководители знаменитого бюро TOTEMENT / PAPER Левон Айрапетов и […]
Подробнее
Ремонт
«Дизайн-тур в Калифорнию»
Международный журнал о дизайне «Дом&Интерьер» – генеральный информационный спонсор поездки в США и визита в шоу-румы Sherle […]
Подробнее
Ремонт
Сезонная распродажа коллекций Togas
Дом текстиля Тогас объявляет сезонную распродажу коллекций TogasHouseofTextiles и TogasCoutureInteriors в период с 9-го по 31 января. […]
Подробнее
Ремонт
Знакомьтесь: Маттео Piazza
«Дом & Интерьер» начинает сотрудничество с известным итальянским интерьерным фотографом Маттео Пьяцца. Он родился в Милане в […]
Подробнее
Архитектура & Интерьер Квартиры Ремонт
Яна Веселова - квартира в Санкт-Петербурге
Мечтой наших героев – пары петербуржцев – был интерьер, наполненный роскошью и изысканным декором. В действительности – […]
Подробнее
Ремонт Экспертное мнение
Каковы тенденции в дизайне интерьера в 2019?
Несмотря на то, что через год еще не кончился, тенденции дизайна интерьера в 2019 уже занимают свое […]
Подробнее

Свежие записи

Приглашенный редактор Ремонт
Левон Айрапетов & Валерия Преображенская: «Архитектор – немножко философ, немножко поэт, немножко художник…»
Приглашенными редакторами мартовского номера «Интерьер для одиночек» выступили руководители знаменитого бюро TOTEMENT / PAPER Левон Айрапетов и […]
Подробнее
Ремонт
«Дизайн-тур в Калифорнию»
Международный журнал о дизайне «Дом&Интерьер» – генеральный информационный спонсор поездки в США и визита в шоу-румы Sherle […]
Подробнее
Ремонт
Сезонная распродажа коллекций Togas
Дом текстиля Тогас объявляет сезонную распродажу коллекций TogasHouseofTextiles и TogasCoutureInteriors в период с 9-го по 31 января. […]
Подробнее
Ремонт
Знакомьтесь: Маттео Piazza
«Дом & Интерьер» начинает сотрудничество с известным итальянским интерьерным фотографом Маттео Пьяцца. Он родился в Милане в […]
Подробнее
Архитектура & Интерьер Квартиры Ремонт
Яна Веселова - квартира в Санкт-Петербурге
Мечтой наших героев – пары петербуржцев – был интерьер, наполненный роскошью и изысканным декором. В действительности – […]
Подробнее
Ремонт Экспертное мнение
Каковы тенденции в дизайне интерьера в 2019?
Несмотря на то, что через год еще не кончился, тенденции дизайна интерьера в 2019 уже занимают свое […]
Подробнее