Приглашенными редакторами мартовского номера «Интерьер для одиночек» выступили руководители знаменитого бюро TOTEMENT / PAPER Левон Айрапетов и Валерия Преображенская. Левон – автор концептуальных и бескомпромиссных архитектурных и дизайн-проектов нашего времени – рассказал о своем уникальном пути в профессию. А также партнеры-архитекторы поделились своим видением концепции жилья для одиночки и проанализировали опубликованные в журнале проекты с этой позиции. Л.А.: С чего начался путь в профессию? В роду у нас никаких архитекторов не было: отец и мать – педагоги-историки. У меня с детства настольной (а вернее, даже еще напольной) книгой были «Мифы и легенды Древней Греции» Николая Куна. Помню, отец и мать по вечерам сидели за столом и готовили учебные планы, а мне, чтобы не мешал, бросали под стол альбомы, которые я разрисовывал сценами из жизни богов и героев. С тех пор я так и рисую всю жизнь. Вторая причина уже в школе проявилась – очень увлекся геометрией. Этих составляющих уже достаточно для архитектора, но я к концу школы даже не предполагал, что существует такая профессия.
Школьный друг притащил меня поступать на архитектурный факультет Бакинского инженерно-строительного института. Мне обстановка там понравилась: маленький особнячок, обломки античных колонн, студенты в заляпанных краской халатах травят анекдоты и тушат окурки о сосок Венеры Милосской… Но учиться мне было не очень интересно, я тогда в студенческой группе на барабанах играл, и был «хулиганом». Отлынивал, даже на второй год пришлось остаться – теплотехнику не усвоил. По большому счету случайно все получилось: профессия тогда была не очень престижная, я понимал, что после института сяду в какое-нибудь проектное бюро и буду много лет работать за 120 рублей.
Так и получилось. После вуза меня распределили в институт Гипромясомолпром, который проектировал предприятия пищевой промышленности. Я там был самым молодым. Меня привлекли к проектированию молокозавода. Я нарисовал какое-то «безумное» современное здание. Начальник отдела взглянул и сказал: «Этому типу больше ничего не давайте». Уволить меня как молодого специалиста не могли, поэтому я просто рисовал, что хотел, и получал зарплату. Другие сотрудники меня за это недолюбливали. А через несколько месяцев – армия, полтора года в ГДР. Подъем в шесть утра, ленинские комнаты, трех генсеков проводил, вернулся. А несколько месяцев спустя институт участвовал во всесоюзной выставке мясомолочной промышленности. Показывать технические разработки нормальных заводов и коровников было не очень интересно, и там выставили мои проекты, которые должны были изображать предприятия будущего. Министр увидел их, похлопал директора института по плечу и сказал: «Ну вот, ведь можете, когда захотите». Мне прибавили зарплату, а коллеги стали любить меня еще меньше. Но через шесть месяцев им повезло, так же как и мне, поскольку меня пригласили в мастерскую индивидуального проектирования лучшего в городе института Бакгипрогор, и там я работал в мастерской, проектируя в команде музыкальную и среднюю школы, киноконцертный зал на 2000 мест, гостиницу на побережье, но все это резко закончилось.
СССР распался, начался армяно-азербайджанский конфликт, и армянскую диаспору из Баку выжили. Подробности в журнале №3 март 2013
